Река Аша

[tim2813]

 

Будешь твердым звеном золотой цепи,

Или молотом, кто куёт?

Будешь землей далекой тропы,

Или тем, кто по ней идет?

 

 

Несколько лет назад я планировал в одной из поездок прокатиться по дороге от Аши к Симу, справедливо подозревая, что путь, который вьется вдоль реки, скал и старинной железной дороги, наверняка не покажется обыденным.

 

С того времени утекло немало воды, а мне всё никак не удавалось вплести эту красивую нить ни в одну канву своих походов. Но с недавних пор для меня на этой нити появились красивые и манящие своей труднодоступностью бусы карстовых пещер Ашинского района: Ериклинская, Киселевская, Никольская и, конечно, Ашинский пещерный комплекс, один из древнейших и малоизученных пещерных городов на территории России.

 

 

Наконец, судьба и попутный ветер дали мне шанс отправиться в эти места. Мотоцикл навьючен и готов к дальней дороге. Но я опять допустил ошибку. Я искал серебро, а нашел золото.

 

 

Вырвавшись из тесноты, жары, после долгой и нудной трассы М5, полной чадящих грузовиков, я миную город Аша и трясучей гравийкой добираюсь до деревни Точильная.

 

 

 

Недалеко от деревни на широком лугу, который омывает прозрачная река, я договорился встретиться с Александром из Аши – товарищем по переписке, владельцем такого же мотоцикла, как у меня.

Саши пока что нет, поэтому я, не теряя времени, разбиваю лагерь и готовлю незатейливый ужин из гречи и тушенки.

 

 

 

 

Забухтел знакомый и тихий звук глушителя, и вскоре на поляне стоит уже два мотоцикла. Журчит река на перекате, течет живой разговор, который никогда не сможет заменить никакое общение в интернете.

 

 

По дороге, расположенной рядом, проезжает камуфлированный УАЗ Хантер, скрипит тормозами, возвращается обратно и через прогалину в деревьях зачем-то рассматривает нас.

 

Машина сворачивает на поляну, останавливается рядом с нами и из неё выходит инспектор природнадзора. Представившись, инспектор сообщает, что мы нарушаем правила пребывания на особо охраняемой природной территории “Пямятник природы река Аша”, потому что расположили мотоциклы в водоохранной зоне вне дороги и ближе 200 метров от реки. За такое нарушение полагается штраф в 5000 рублей.

 

 

Саша пускает в силу всё свое красноречие и всё-таки убеждает инспектора ограничиться предупреждением, при условии, что мотоциклы мы незамедлительно удалим из водоохранной зоны.

 

 

Мы так и сделали. Поздно вечером я переехал ближе к броду, которым заканчивается дорога из деревни, спрятал мотоцикл у придорожных кустов подальше от реки и установил лагерь в укромном месте, в низине, густо поросшей ядовитой чемерицей Лобеля, надеясь, что испарения этой травы будут не такими опасными, как её сок.

 

 

 

Заливисто поют невидимые соловьи, с ними в мастерстве пытаются спорить дрозды, река сонно плещется мягкой волной на перекате, но уснуть никак не удается из-за какого-то шевеления под спальником.

Включаю фонарик и закономерно обнаруживаю голодную самку клеща, которую незамедлительно выгоняю прочь из палатки.

 

 

Через брод на мотоцикле мне никак нельзя, поэтому встаю с первыми лучами солнца, чтобы как можно скорее пройти эти десять километров лесной дороги до пещеры и обратно.

 

Впереди брод, и едва пройдя его половину, начинаю очень сожалеть, что не взял с собой бахилы ОЗК. Брод неглубокий, но широкий, и к его концу ступни нещадно ломит от холода.

 

 

 

Каменистая дорога, которая ведет в урочище Решетово, петляет вдоль весело играющей на перекатах реки Аша. Периодически путь пересекают горные ручьи, текущие с крутых зеленых склонов. Сигареты давно закончились, и обострившееся обоняние ловит новые, незнакомые прежде запахи.

 

 

 

Похоже, что пару лет назад здесь бушевал ураган. На скалах, подступающих к дороге, видны несколько стволов могучих елей, сброшенных с камней. По этим природным мосткам снуют муравьи, спешащие по своим делам.

Кукушки перекликаются, обмениваясь новостями, но сразу замолкают, когда я им помогаю, то резким свистом, то окриком.

 

 

 

Я иду по дороге, и мне совсем не хочется, случайно встретить никого из представителей местной дикой фауны: ни медведя, ни волка.

Дойдя до устья ручья Терпели, не переходя через брод, двигаюсь по изрядно заросшей лесной дорожке, которая перебегает с одного берега на другой.

Штаны давно промокли от утренней росы, но тяжелые кожаные ботинки держат влагу и это несказанно радует. Едва выйдя на обычную лесную поляну, я останавливаюсь, как вкопанный.

 

 

Хотя я не в первый раз в лесу и уже привык не бояться незнакомых ранее мест, но здесь мне стало очень страшно. В воздухе витал свежий, четко ощутимый запах мокрой шерсти. И это был не запах мокрой собаки.

 

Я свистнул, гаркнул, что есть мочи, но не двигался, прислушиваясь к любому шороху и вглядываясь в каждое подозрительное шевеление кустов. Волны мурашек пробегали по лопаткам, волосы на затылке встали дыбом. Идти дальше совершенно не хотелось.

 

Ещё идя сюда, я внимательно присматривался к следам, но каменистая тропа не сумела их сохранить. Не было мной замечено ни рваной коры деревьев, ни куч помета, которые обычно оставляет медведь.

 

Меня не отпускала надежда, что зверь услышал меня и почуял запах моей рабочей одежды, которая ощутимо пахнет машинным маслом.

 

Крикнув ещё что-то более миролюбивое в лесную чащу, я иду дальше, и вскоре дорога переходит в тропу, которая постепенно растворяется в широколиственном лесу, заваленным упавшими остовами кленов и осин.

 

 

 

 

 

[tim2813]

Скорость движения по дикому, заросшему лесу существенно падает. Можно, конечно, спуститься в долину соседнего ручья и оттуда подняться вверх к пещере, но времени на затейливые траектории не хватает, и я двигаюсь напрямую по азимуту к зеленым скалам, поросшим мягким мхом.

 

 

 

Иногда каменные стены обступают со всех сторон. Тогда приходится спускаться ниже, перелезая через бревна и теряя высоту.

Солнце поднимается все выше, где-то над кронами пролетает невидимый ветерок, но внизу, в чащобе кустов и невидимых в траве камней, духота только усиливается.

 

 

 

Каскад Ашинских пещер показывается, словно город инков в джунглях Южной Америки, весь оплетенный лианами ползучих корней.

Древнее жилище древних людей. Не одно поколение охотников и собирателей родилось и встретило свой последний закат в этих галереях под сенью зеленого леса.

 

 

 

 

 

 

 

Главная карстовая арка ”Бабье ухо” находится в самом углу галереи. Высокий свод все еще будто хранит дым костра и запах вкусной еды.

 

 

 

Подхожу ближе и, правда, кострище совсем свежее, но зола уже успела остыть. Возможно, кто-то здесь стоял совсем недавно.

 

 

 

 

Вглубь пещеры ведет невысокий лаз. Возможно, в древности он был чуть просторнее и не так заполнен осадочными породами.

Ползу дальше, и руки проваливаются в пустоту. Впереди проглядывает колодец неизвестной глубины и ведущая на его дно деревянная лестница.

 

 

 

По всей видимости, это шурф палеоархеологов, которые извлекли отсюда кости пещерного медведя, мамонта, бизона и других первобытных животных.

Кроме костей и фрагментов керамики раннего железного века, здесь были найдены окаменевшие останки не только шерстистого носорога, но и более древнего двурогого носорога Мерка, который вымер в период первоначального обледенения и существование которого на Урале раньше подвергалось сомнению.

 

 

Пройдя над ямой, продвигаюсь дальше тесным ходом, который вскоре заканчивается тупиком. Возможно, ход ведет вниз, и он просто засыпан пещерной глиной. Когда-нибудь спелеологи и археологи ещё откроют не одну тайну этой пещеры.

 

 

 

На выходе из пещеры дневной свет ослепляет яркими солнечными лучами, сочными запахами и теплотой. Дальше по гористому склону, в расщелинах, есть ещё несколько высоких и узких гротов. Для жилья человека они непригодны, но, возможно, один или несколько гротов могли бы облюбовать животные.

 

 

 

 

 

 

Склон здесь довольно крут, то и дело он обрывается в зеленую долину Митюшиного ручья. Идти дальше становится сложно, и я возвращаюсь.

 

 

Пройдя вдоль ручья Терпели, я решаю умыться и пополнить запас воды перед местом его впадения в Ашу. На глине возле брода через ручей обнаруживаются четкие волчьи следы. Возможно, волк-одиночка прошёл здесь день или два назад.

 

 

 

Вскоре я благополучно добираюсь до своего мотоцикла и схрона с вещами.

Нет никаких сомнений, что аншлаги и предупреждения вдоль реки Аши стоят не зря. Очень хочется надеяться, что этот уголок дикой природы как можно дольше останется нетронутым. И это зависит только от нас.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

[tim2813]

Времени на пеший маршрут до Ашинского комплекса было затрачено много, поэтому в ускоренном темпе закидываю моторюкзак на мотоцикл и, не жалея подвески на каменистой дороге, лечу в обратном направлении, в сторону Ериклинской пещеры.

Тропа к входу в пещеру идет вдоль лесного ручья, а вскоре и показывается его исток. Это полость в скале, откуда, искрясь на солнце, ручей появляется на свет, сбегая вниз по зеленым ступеням.

 

 

В период половодья или затяжных ливневых дождей к ручью присоединяется мощный поток, который вырывается из пещеры Ериклинская. Но сейчас в сухом русле воды нет, и я продолжаю двигаться вверх прямо по дну высохшей речки.

 

 

 

Идя по гладким камням, некогда отполированным водой, попадаешь прямо к входу в пещеру Ериклинская, который представляет собой треугольную наклонную полость.

 

 

 

Главный коридор пещеры постоянно уходит вниз и приводит к широкой горке, где под толстым слоем скользкой глины находится не менее скользкая порода, возможно, пещерный оникс.

 

 

 

В конце спуска блестит молчаливая гладь небольшого подземного озера-сифона, которое, казалось, только ждет своего часа, чтобы набраться сил, заполнить пещеру и с рокотом нестись по тоскующему без воды руслу.

 

 

На выходе под слоем глины обнаружился капроновый шнур, заботливо закрепленный кем-то за карстовое окно.

 

 

День в самом разгаре, и сегодня нужно преодолеть более пятисот километров, чтобы попасть домой засветло. Придется не только поторопиться, но и значительно сократить список мест, в которых хотелось бы побывать.

Перед большим делом всегда нужно подкрепиться, что я и делаю во дворе панельной пятиэтажки одного из районов Аши. Подъехавший на мотоцикле Саша решает проводить меня до выезда из города и дальше я еду один в направлении Миньяра.

 

 

 

Да, Саша был прав: направление Аша – Миньяр – Сим заслуженно входит в список красивых дорог Урала.

 

 

 

Эта дорога отличается отсутствием оживленного движения и отличным асфальтом. Здесь совсем не хочется лететь и закладывать мотоцикл в поворотах, за которыми открываются виды, наполненные красками поздней весны.

 

 

 

За рекой Сим под сенью нависающих скал куда-то бежит работяга-товарняк. Как бы мне не хотелось здесь остаться подольше, чтобы попробовать воду из каждого родника, побродить по скалам в поисках пещер, нужно спешить. И я даже рад редким остановкам на железнодорожных переездах.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

[tim2813]

Как бы я не торопился, проехать без остановки мимо Лаклинской пещеры не удается. Решаю быстро сбегать до входа и вернуться к мотоциклу, но пещера затягивает, и вот я уже спускаюсь вниз по скользким ступеням, покрытым заледеневшей глиной.

 

 

Размеры пещеры поражают. Это огромный зал, стены которого не может осветить даже вспышка фотоаппарата, не говоря уже о тщедушном налобном фонарике.

 

 

 

 

Всё, что удаётся рассмотреть - это круг в пару метров под ногами, заполненный обломками породы, некогда обвалившегося потолка.

 

 

 

Вдоль стен есть галереи, образованные нагромождениями больших глыб, и нужно быть предельно осторожным пробираясь через этот подземный курумник.

 

 

Стены каменных комнат покрыты натеками из карста и черного льда. На потолке висят сосульки сталактитов, фосфоресцирующие в свете фонаря.

 

 

 

 

 

 

Выйдя из пещеры, стараюсь больше не останавливаться без необходимости и качу асфальтом до Новобелокатая. Здесь асфальт переходит в пыльный песчано-гравийный грейдер до Нязепетровска. Не снижая скорости на колдобинах, большую часть этого пути пролетаю в стойке, за что приходится платить сломанной спицей.

 

 

Длинный и скучный асфальт после Нязепетровска, Верхнего Уфалея и Каслей вводит в какой-то ступор. Я больше не человек, я автомат по управлению мотоциклом.

 

 

До дома остаются считанные километры, я делаю традиционную остановку у закусочной мотобрата Вагана Михаэляна. И я даю себе обещание, после приезда домой в хотя бы пару недель, не приближаться к мотоциклу.

Но все мы знаем, что как только “просохнет одежда и отмоется грязь из-под ногтей”, нас будет вновь тревожить вечное влечение дорог.