Как бы я не торопился, проехать без остановки мимо Лаклинской пещеры не удается. Решаю быстро сбегать до входа и вернуться к мотоциклу, но пещера затягивает, и вот я уже спускаюсь вниз по скользким ступеням, покрытым заледеневшей глиной.
Размеры пещеры поражают. Это огромный зал, стены которого не может осветить даже вспышка фотоаппарата, не говоря уже о тщедушном налобном фонарике.
Всё, что удаётся рассмотреть - это круг в пару метров под ногами, заполненный обломками породы, некогда обвалившегося потолка.
Вдоль стен есть галереи, образованные нагромождениями больших глыб, и нужно быть предельно осторожным пробираясь через этот подземный курумник.
Стены каменных комнат покрыты натеками из карста и черного льда. На потолке висят сосульки сталактитов, фосфоресцирующие в свете фонаря.
Выйдя из пещеры, стараюсь больше не останавливаться без необходимости и качу асфальтом до Новобелокатая. Здесь асфальт переходит в пыльный песчано-гравийный грейдер до Нязепетровска. Не снижая скорости на колдобинах, большую часть этого пути пролетаю в стойке, за что приходится платить сломанной спицей.
Длинный и скучный асфальт после Нязепетровска, Верхнего Уфалея и Каслей вводит в какой-то ступор. Я больше не человек, я автомат по управлению мотоциклом.
До дома остаются считанные километры, я делаю традиционную остановку у закусочной мотобрата Вагана Михаэляна. И я даю себе обещание, после приезда домой в хотя бы пару недель, не приближаться к мотоциклу.
Но все мы знаем, что как только “просохнет одежда и отмоется грязь из-под ногтей”, нас будет вновь тревожить вечное влечение дорог.