tim2813

Установка базового лагеря и радиалки на соседние вершины, либо двух-трехдневный траверс по хребтам.

Общий вес плота с мотоциклом и со мной около 300 кг. Резиновая лодка будет легче, следовательно, и работы для её перемещения потребуется меньше.

Нет,следующий этап - комбинированный мото-, водно-, пеший горный поход.

Нет, не всю. Всего 3/4 Причин несколько: парусность судна, низкая курсовая устойчивость, слабое течение, ограниченность во времени. Я тоже так думал. Это была ошибка и я был к ней не готов. Ключевое выражение "если есть опыт сплава"

Ну, Толич не сплавлялся - он переправлял мотоцикл. Да и кроме него, народ таким делом увлекается Как олды завещали: "Делай добро - бросай его в воду" А вот упоминаний о сплаве вместе с мотоциклом, действительно, немного. Я нашел всего пару удачных случаев. Остальные, похоже, не всплыли

Как гласит один известный афоризм: ”Если ты утром проснулся, и у тебя ничего не болит, значит, ты умер”. Тягучей болью отзывается тело на каждое движение. Болят руки, плечи, спина. Я с отвращением гляжу на ненавистное весло, которое скоро снова придется взять в руки. Тогда же и была обнаружена разгадка того, почему комары и мошки не особо реагируют на мой аэрозоль и кружат возле меня тучами. Оказывается, по ошибке я взял даже не отпугивающее средство - репеллент, а убивающий акарицид от клещей. И, правда, комары, приземляющиеся на куртку-энцефалитку, шатались, словно пьяные. Их братья-мошки хоть и не кусались, но всё время пытались забраться в глаза и уши. А клещи – те и подавно разбегались за километр, едва завидев меня. Впрочем, никто из них не захотел продолжать со мной путешествовать по воде и покидать родные берега. Я и не заметил тот момент, когда весло становится продолжением руки, когда автоматически отмечаешь момент входа в поворот, стараясь использовать инерцию неповоротливого судна и силу течения реки. Гребу совершенно рефлекторно, попутно, словно лошадь, движением шеи уничтожая надоедливых кусачих мух. Помятое насекомое держится на воде пару мгновений и после короткого всплеска исчезает в глубине. Впереди начинается протяженная Занозинская петля. Словно змея, она вытянулась на 3,5 километра, в то время, как в перешейке кратчайшее расстояние составляет около 250 метров. Эта излучина названа по фамилии братьев Занозиных – известных конокрадов и разбойников, устраивавших в окрестных безлюдных лесах и пещерах свои стоянки и схроны. После Занозинской петли на правом берегу вырастают высокие Змеиные притесы. Их высота порой достигает 50-60 метров. Река выносит на Пугачевскую поляну напротив устья реки Иструть. Когда-то на Иструти стояла Пугачевская плотина для сброса воды и резкого поднятия уровня воды в реке Ай при прохождении заводского каравана с металлом. Во время крестьянского восстания под предводительством Пугачева плотина была взорвана, чтобы осложнить форсирование реки правительственными войсками. Ходят легенды, что при отступлении в одной из пещер Змеиных притесов Пугачев оставил большую часть награбленного добра. После Иструти река делает левый поворот, и поверхность водной глади вновь вспучивается барашками от сильного встречного ветра. Гребу, что есть сил, чтобы выйти к устью небольшой речки Шулемки, где можно набрать чистой воды. Ветер усиливается и остальную половину дня я решил посвятить сушке вещей, устроив полудневку. Большую стоянку напротив устья решено оставить компании сплавщиков, что идет где-то следом за мной. Я устраиваюсь ниже Шулемки, раскладываю вещи по поляне и вычерпываю воду из передних бубликов меньшего размера, которые набрали воды и теперь плохо справляются со своей работой. Пещеру Александровскую на ближайшей горе я так и не отыскал, хотя исходил весь крутой склон, поскальзываясь на шишках. Такое тоже бывает, но зато на вершине обнаружилась устойчивая связь и неплохой вид на реку. Тронувшись от гостеприимной стоянки возле Шулемки, через какое-то время я становлюсь невольным зрителем отплытия целого пионерского отряда от деревни Верхний Айск. К моменту моего медленного приближения шум, гам, поиски весел и спасжилетов прекратились, процессия тронулась, тут же кто-то упал в воду, его подобрали, и на всех парах под красным флагом с песнями пошли вниз по реке. Я решил сойти на берег возле деревни и в ближайшем сельпо докупить продуктов. К слову сказать, к этому моменту запас съестных припасов у меня весьма уменьшился и состоял из только лапши, соли и подсолнечного масла. Всё-таки раскладка продуктов, которую я планирую в мотопоходе, на водном маршруте оказалась несостоятельной. Частая гребля требовала топлива, поэтому есть хотелось почти постоянно. Наверное, подспорьем в тот момент была бы рыбалка – на длинных прямых и спокойных участках можно поматрасить и покидать удочку. Но у меня с собой не было, ни удилища, ни снасти. Поэтому на каждой стоянке или остановке, я часто выискивал полянки с сочной дикой клубникой. На противоположном берегу от деревни Верхний Айск лежит деревня Старая Пристань. Оба селения соединяются подвесным мостом через реку. Начиная с этих деревень, я уже не становлюсь одиноким в своем водном трипе. Параллельно со мной идут две-три группы сплавщиков. Они обгоняют меня, работая четырьмя или шестью веслами. Иногда я опережаю их, когда они останавливаются возле прибрежного домика с самодельной надписью “Магазин” или “Сигареты, пиво, мороженое”. Так местные жители по-своему зарабатывают на туристическом сезоне. Солнце жарит так беспощадно, что все открытые участки кожи обгорели и зудят даже под одеждой. Наконец, после прохода ЛЭП в районе села Ваняшкино вдарил дождь. Я угадываю начало ливня и успеваю спрятать электронику и карту в рюкзак и накрыть его чехлом от дождя. Вода снизу, сбоку и сверху. Плот медленно плывет среди кипящей воды, а капли лупят по моей довольной физиономии. Энтузиазм стихии идет на убыль, и лишь редкие капли падают из невидимых облаков. Река становится шире, течение замедляется. Приходится постоянно грести, пробиваясь, как ледокол, через поля водорослей. Мои усилия вознаграждаются и спустя время вдалеке показывается автомобильный мост в Межевом – пожалуй, самое популярное место для начала сплава по реке Ай. Проплываю и вижу, как несколько экипажей готовят свои плавсредства. Меня приветствуют, отмечая необычную конструкцию моей баржи. Останавливаюсь за Межевым и уже в темноте раскладываю палатку. Накрывает волной физической усталости и моральной опустошенности: каждый день приходится бороться со встречным ветром и медленным течением реки, с низким зарядом телефона, потому как батарейки фотоаппарата давно исчерпали заряд, вдобавок закончился газ и вымокли сигареты. Я готов сдаться и вытащить мотоцикл на берег, чтобы продолжить путешествие по твердой и надежной суше, чувствуя набегающий ветер и ручку газа в ладони. Но здесь нет дорог - на правом и левом берегу высятся неприступные скалы-притесы. У меня один путь – вниз по реке.

Спасибо! Как говорил Морган: "Дойди до горизонта. И увидишь новый!"

По другому и быть не могло. Сам, наверное, понимаешь разницу в поведении санок и алюмиевого тазика при движении с горки:) Позже, я удивлялся с какой лёгкостью передвигаются экипажи на катах, не говоря уже про байдарки.

При движении на мотоцикле по дороге, особенно в городе, ситуация меняется быстро. Но опытный мотоциклист (или просто водитель) уже знает, что произойдет и заранее предугадывает действия других участников. На реке ситуация меняется постоянно. Ветер и подводные течения делают своё дело. Предугадать, как себя поведет судно в тот или иной момент бывает сложно. И это требует постоянной концентрации внимания. Нужно больше тренироваться, чтобы не расходовать много сил на лишние движения. Мотоцикл, в этом плане, проще.

Это были не репелленты Об этом в следующей части.

Как это часто бывает с новым снаряжением, спустя некоторое время начался процесс доводки плота. Возле устья впадающей слева реки Багруш по пояс в воде стоял рыбак, вероятно, промышляющий хариусом (“багруш” по-башкирски – форель). В попытках наиболее удачно направить плот и, при этом, вписаться в поворот, неожиданно разваливается левая уключина, изготовленная из мебельного колесика. Едва не снеся рыбака своей неуправляемой баржой, я бросаю якорь для мелкого ремонта. После Большого Багруша река делает длинную петлю между гор Маринкина и Горновой камень. Проплывающие под плотом длинные водоросли, напоминают распущенные волосы речных русалок, которые прячутся в тени плота от дневной жары. Волнение водорослей на поверхности почти неотличимы от завихрений воды над огромными валунами, которые проплывают то справа, то слева, словно спины древних рыб. Активно маневрирую и уклоняюсь от встречающихся камней. И это вскоре сказывается на правой уключине – немедленно разваливается хлипкий крепеж. Поняв всю бесполезность своего изобретения, устанавливаю маленький запасной бублик на нос и гребу, сидя на нем, как на каноэ. Оказалось, что такой способ гораздо эффективнее в поворотах, а для прямых участков удобнее одно боковое весло, которым можно просто удерживать курс. Работающая в поле техника и трактор, идущий через брод, напоминают о приближении к селу Петропавловка, известному своим старинным винокуренным заводом братьев Злоказовых. Сразу за селом возвышается Чертов палец, гора, у подножия которой спасается в полуденный зной от жары и гнуса стадо коров. Пройдя рядом с ним, я ненароком приманиваю к себе стаю злых оводов и слепней и долго еще плыву, окруженный этими вечно голодными созданиями. Возле полузабытой и почти заброшенной деревушки Глухой Остров река делает длинную петлю. На левом и на правом берегу встречаются небольшие, но живописные известняковые скалы Слойка и Диганат – остатки древних рифов. Как по команде, ближе к вечеру вода у берегов стала покрываться многочисленными кругами от мелких рыбешек, выпрыгивающих из воды за очередным комаром или мушкой. Иногда раздавались мощные всплески от их более крупных сородичей: голавля, хариуса и щуки. После ряда скал на правом берегу появляется длинный пологий и каменистый берег, известный как Бурдин плес. Здесь решено было встать на ночевку. хранилище фото Смартфон, который всю ночь заряжался от мотоаккумулятора, зарядился только наполовину. А это значит, что больше надеяться на аккумулятор не приходилось. Судя по всему, при накачивании бубликов генератор мотоцикла, питающий компрессор, не справился с нагрузкой, и часть энергии насос брал из аккумулятора. Выключаю все телефоны и достаю аварийный навигатор – бумажный атлас, который мне вскоре понадобится для поиска мелких речек и ручьев с чистой водой. Через несколько километров на левом берегу встречается деревушка Терехта у устья одноименной реки. Деревня Терехта (по-башкирски “поросшая тополями”) состоит из одного домика и, судя по всему, коров здесь больше, чем людей. Совершив ряд резких поворотов, река выносит меня на небольшой остров, где можно сделать остановку для отдыха. Всё-таки мой плот оказался не самым управляемым судном. Его движение на воде можно сравнить с поведением вазовской “классики” на лысой резине с полным багажником кирпичей. В каждый поворот приходится входить боком, активно выгребая в центр изгиба, чтобы не оказаться прибитым к скалистой стене. Попутно нужно уклоняться от выступающих из воды камней и стараться не соскочить со струи, чтобы не потерять скорость. Всё это требует немалого внимания и постоянной работы веслом. Небольшие известняковые скалы с карстовыми провалами пещер на правом берегу сменяет цепь более массивных утесов, называемых Черные скалы, которые тянутся почти на километр. Река снова делает поворот и отсюда виден длинный прямой участок, в конце которого тянется вверх поросший лесом внушительный силуэт горы Уары (745 м). Но не успел я пройти и ста метров по этому участку, как сильный шквалистый ветер погнал меня обратно в начало поворота. Я безуспешно выгребал, но не продвигался вперед, ни на метр. Бесконечно тянулись минуты, а я все греб, оставаясь на месте. Наконец, последний раб на моей галере опустил руки от усталости, и корабль выбросило на берег. Я срубил шест и пробовал сплавляться, отталкиваясь от дна, но плот лишь беспомощно крутился вокруг шеста. Ничего больше не оставалось, как только выбросить якорь, словно белый флаг, и дожидаться окончания этого шторма. Спустя час, ничего не изменилось, ветер только крепчал. Я отложил в сторону книгу, которую читал и увидел небольшого зверька, который будто вырос из прибрежных кустов. Не обращая особого внимания ни на меня, ни на захлестывающие его волны, отважная зверюга, а точнее, белка смело стала переправляться на другой берег. Воодушевленный таким примером, я выгрузился возле берега и пошел пешком, буксируя за собой плот. Пробираясь то по пояс, то по грудь, периодически падая и теряя сланцы в прибрежных водорослях, почти без сил я добрался до подножия горы Уары, которая защитила от встречного ветра. После поворота на левом берегу расположились развалины бывшей деревни Чеславка, а на противоположной стороне раскинулось село Кулбаково. Это первая башкирская деревня на маршруте, и она сильно отличается от встреченных ранее челябинских поселений. Крепкие добротные дома, асфальтированные улицы, остановка для рейсового автобуса и магазин, где я надеялся пополнить припасы. К сожалению, магазин работает только с одиннадцати до часа и я к этому времени не успел. Сигнала мобильной связи не было, но удалось дозвониться до дома с уличного таксофона, сообщив, что я жив, здоров и пока ещё не утонул. Одолжив у местных жителей немного соли, я вернулся к плоту, который уже оккупировали деревенские гуси. Прогнав наглых захватчиков, я отправился дальше, но эти местные хулиганы ещё долго плыли рядом, недовольно ворчали и пытались забраться на плот. Напротив устья реки Большая Сатка, которая мощной быстрой струей впадает в Ай, на холмах стоит башкирская деревня Асылгужино. Пологие зеленые холмы обрываются в реку красивыми красноватыми скалами. Я планировал встать на ночлег чуть ниже по течению, на поляне, в том месте, где была деревня Верхний Лопас. Но, увы, там уже расположилась большая компания сплавщиков. Напротив этой стоянки река течет, словно сквозь пальцы из небольших травянистых островов, огибая их быстрыми протоками. Я, похоже, устроил небольшое представление народу на берегу, проходя препятствия на своей неповоротливой посудине. Хотя в тот момент мне хотелось только одного: не врезаться в остров и поскорее найти для себя безлюдную и тихую стоянку. Не удалось мне остановиться и на поляне Нижний Лопас, которую до меня уже заняли рыбаки. Солнце давно скрылось за прибрежными утесами, а я все механически грёб, проклиная тот день, когда идея сплава пришла в мою бестолковую голову. Лопасские скалы – это начало хребта Чулков гребень. Где-то на одной из этих скал расположена Верхне-Лопасская писаница, где один из рисунков представляет собой изображение человека с удлиненной головой, тремя пальцами и в чём-то напоминающем скафандр. Такой памятник древнего творчества - значительная находка для любителей неопознанного и летающего, но мне уже было не до писаниц. Больше всего меня волновал вопрос ночлега и ужина в уютной палатке. Чуть ниже устья холодного безымянного ручья с кристально чистой водой нашлась относительно ровная каменистая площадка, где можно расположить палатку. Стоять под самой скалой – рискованное занятие, но сил на то, чтобы искать другое место уже не было. Я пожевал сухпай, запил водой из ручья, и, не разводя огня, упал в спальник.

В точку! Надо было назвать "Молния", "Стремительный" или, в конце концов, Грести пришлось не много, а ОЧЕНЬ много. Но обо всём по порядку

C мотоциклом и веслом. История одного мотосплава. Каким я был ослом, когда я взял весло И на поход решился подписаться… “Вода – это жизнь”- говорили древние. И это касается не только естественной потребности человека в пище и воде. Вода – это дорога. Как часто я приезжал на мотоцикле на берег и смотрел на излучину реки, которая таинственно скрывалась за лесистой горой и отгораживалась от любознательного взгляда буреломными берегами. По диким и малонаселенным местам среди глухой тайги летом и зимой тянутся водные дороги. На Урале реки – это неотъемлемая часть горнозаводской цивилизации. В период бурного металлургического развития Урала по этим водным артериям поплыли первые ”железные” караваны, груженые металлом. До сих пор мы не знаем, сколько барок лежит в зеленоватой темноте глубоких омутов у подножия высоких камней-бойцов. Сейчас некогда оживленные водные тракты опустели после прокладки железных и автомобильных дорог. Прибрежные поляны забытых поселений, на которых кипела жизнь, снова обросли вечнозеленым лесом, и может быть, только и ждут повторного открытия. Казалось бы, нет ничего проще – строй подходящее плавательное средство и иди по реке. Но самым первым вопросом, с которым я столкнулся, как начинающий водник – это организация заброски и выброски на водную часть маршрута. Ведь, начало и конец сплава часто находятся в малодоступных местах, лишенных хороших дорог. Но всё становится гораздо проще, когда под рукой мотоцикл, подготовленный для легкого бездорожья. Наверное, самый правильный выбор плавательного средства – это катамаран. На нем можно свободно разместиться вместе с мотоциклом, он обладает хорошей грузоподъемностью и курсовой устойчивостью. Однако покупка дорогостоящих баллонов явно превышала мой скромный бюджет поездки. Так и родилась эта идея - построить легкий и надежный плот прямо на берегу, используя то, что можно довезти на мотоцикле, например, автомобильные камеры. А ещё лучше, если взять более защищённый и грузоподъемный вариант таких камер – бублики или снежные тюбинги. Семья у меня большая и половина нужного количества бубликов у меня уже была, а недостающее число мне одолжили друзья и знакомые. Опыт сплавов у меня нулевой, и я совершенно не представлял, что такое путешествие по реке. Тактику прохождения поворотов, перекатов, порогов, отчаливание и причаливание – всё это ещё предстояло изучить на практике. Начать свой эксперимент я решил в Башкирии на реке Ай. “Ай” – в переводе с тюркского “луна”. “Лунная красавица” – одна из самых живописных рек Урала, не уступающая своими скалами и пещерами знаменитой Чусовой. Я справедливо полагал, что у меня всегда будет стабильная связь, возможность пополнить припасы, а сама река неглубокая и спокойная. Заряжать телефон и смартфон я планировал от снятого с мотоцикла аккумулятора, а грузить и выгружать мотоцикл - с помощью трапов, которые бы являлись составной частью плота. С этими мыслями я отправился в путь. Поднимая пыль по уже давно знакомому мне грейдеру из Нязепетровска в Кусу, я и не заметил, как по левую руку выросли предгорья Южного Урала. Голова была полностью занята решением ещё не произошедших проблем. Остановившись для передышки на пустынной автобусной остановке, до меня внезапно дошло, что передо мной открывается неизведанный мир, который только ждет своего пытливого исследователя. Теперь нужно было стараться держать свои глаза широко открытыми, а разум чистым и незамутненным, чтобы вновь не оказаться погребенным под ворохом быта, пускай и походного. Докупив припасов в Кусе, небольшом городке, выросшем вокруг Кусинского завода, основанного во второй половине 18-го века, я отправляюсь к месту предполагаемого старта, к скале Аргуз. Камень-боец Аргуз, погубивший не одну барку, груженную металлом, грозно возвышается на правом берегу, поросшем корабельными соснами. Каменные уступы с обеих сторон обрываются в реку мшистыми склонами. У подножия есть тропинка, по которой можно спуститься на мотоцикле к реке, но вот сухих жердей, необходимых для постройки плота, в окрестностях, к сожалению, не наблюдалось. В поисках более удобного места для постройки плота я двигаюсь по правому берегу, минуя садовое товарищество и горнолыжный комплекс, который расположился у подножия горы Копанец (610 м). Асфальт приводит меня к лесной грунтовке, изрядно промоченной недавними дождями. Груженый под завязку мотоцикл на универсальной резине управляется весьма скверно, то и дело соскакивая в мокрую колею, где норовит прилечь на бок или зарыться задним колесом. Дорожка тянется по склону вдоль реки, которая просвечивает светлой лентой сквозь стену леса. И вот, при штурме очередного скользкого подъема меня всё-таки разворачивает поперек дороги. Забитый грязью протектор уже не зацепляется за поверхность, мотоцикл постепенно съезжает вниз. Приходится разгружаться и тащить вещи на вершину подъема, который переходит в такой же скользкий переход в речную долину. Спустившись с подножия горы Копанец, я обнаружил, что сигнал сотовой связи пропал. Тогда я ещё не знал, что на большей части маршрута не будет связи из-за отсутствия сети МТС. Тропа вдоль берега еле угадывается в высокой траве и часто приводит в заболоченные ложбинки, щедро усеянные высокими кочками, откуда груженый мотоцикл уже вытягивается только на руках. Так, пробираясь через заливные луга, полные трав и цветов, я доехал до отличной стоянки с кострищем и скамьями из бревен. Грозные тяжелые тучи, канонада надвигающейся грозы и урчащий от голода живот подстегивали как можно скорее поставить палатку, натянуть тент и заняться приготовлением еды. Едва я растянул тент, как небесные хляби разверзлись, оглашая окрестности громом и вспышками близких молний. В спешке я оставил банку с солью открытой, и это оказалось роковой ошибкой. Вставая, я задел крышу тента и, скопившаяся в углублении вода перекатилась на край так, что большая её часть вылилась в кухонную сумку прямо в емкость с солью. В этот момент я лишился доброй части соли и заодно просолил сумку. Умытый после дождя лес терпко пьянил запахом мокрой хвои, тягучей еловой смолы и сладковатой черемухи. Роняя тяжелые капли с кустов, я пробирался через валежник, подыскивая сухие жерди для будущего плота. Выглянуло солнце и лишь искрящиеся от влаги ветви деревьев напоминали о прошедшем дожде. Проходя через густые заросли малины и шиповника, я случайно разорвал сеть своего накомарника. Заметно повеселевший после дождя гнус сразу разобрался, где брешь в моей обороне, и, несмотря на репеллент, устроил себе пир на весь мир. Одна из этих мелких тварей так удачно вонзилась в веко, что оно сразу стало опухать. Я уже готовился себе сделать пиратскую повязку на глаз, но после обработки спиртом опухоль стала спадать. Большая часть следующего дня прошла в накачивании бубликов и сборке плота. Вскоре маленький, но гордый корабль под названием “Гребублик” был спущен на воду. Только с третьего раза, надежно закрепив плот к берегу и бросив якорь из мешка с камнями, удалось закатить мотоцикл на мою самодельную баржу. Наконец, все вещи надежно увязаны и закреплены, а неторопливая, но могучая река так и норовит подхватить с собой плот. Сам себе желаю “В добрый путь” и отвечаю уже с воды, поднимая якорь: ”Земля, прощай!”. Впереди 126 километров неизвестности.

Бюджетный малокубатурник с ABS. Bajaj запустил Platina 110 ABS 2023 года в Индии по цене 72 224 рупий. Platina 110 — единственный мотоцикл в этом сегменте, оснащенный ABS, согласно действующим правилам, требующим, чтобы двухколесные автомобили с объемом двигателя менее 125 куб. см оснащались комбинированной тормозной системой. По сравнению с мотоциклом 2021 года, мало что изменилось с точки зрения характеристик и дизайна. Стиль остается неизменным, хотя мотоцикл теперь оснащен цифровым спидометром по сравнению с аналоговым устройством предыдущей модели. Электронная панель приборов также оснащена указателем передачи и индикатором ABS. Однако мотоцикл получил четыре новых варианта окраски. Platina 110 ABS доступна в цветах Ebony Black, Gloss Pewter Grey, Cocktail Wine Red и Saffire Blue. Что касается двигателя, Platina 110 приводится в движение одноцилиндровым двигателем объемом 115,45 куб.см, развивающим мощность 8,5 л.с. при 7000 об/мин и 9,81 Нм при 5000 об/мин. Агрегат работает в паре с 5-ступенчатой коробкой передач.

Есть идеи?

Дело хозяйское, но спидометр всегда завышает показания относительно навигатора и создано это, якобы, ради нашей безопасности. Погрешность в 10%? Я бы забил.

Философский взгляд на вещи

Согласен с Моисеичем. Весьма спорно. У моего товарища регулярно возникали траблы по электрике, а в конце концов, заклинил мотор. По моему, наиболее надёжные в стиле круизер: BM 200 Classic и Jianshe JS 125-6C Custom.

Сорян, поправил. Почему нельзя? Взялся за заезду и покачал. Есть большой ощутимый люфт, значит, что шпильки скоро оборвет или уже оборвало. https://www.china-moto.ru/forum/topic/5069-racer-ranger-rc300-gy8/?do=findComment&comment=403827 На авто колесо жёстко притянуто к ступице, в отличии, от мотоцикла с системой демпферов и шпилек. На авто, скорее, обрывает перетянутый крепёж, в котором есть сильное внутреннее напряжение.

Срезать четыре шпильки М10 - это нужно усилие больше шестнадцати тонн. Понятно, что мотоцикл не создаст такого усилия на срез. А вот, если есть люфт, то ударные нагрузки постепенно разрушают внутреннюю структуру металла и шпилька лопнет. Если избавиться от люфта, то шпильки не сломает. Многие меняют шпильки на болты М12, нарезая резьбу в сайлентах. На некоторых мотоциклах вместо пары сайленблок-шпилька уже с завода стоит цельнометаллическая деталь, впрессованная в ступицу. Ещё есть вариант извлечь часть сайлентблока из внутренней втулки и резины, изготовить шпильки М12, надеть на них куски армированных резиновых труб и впрессовать в ступицу. Я выточил новые шпильки из закалённой стали с плотной посадкой в сотку-две. Есть экзотический вариант посадить шпильки на фиксатор резьбы. Но так ещё, вроде, никто не делал.

А шпильки из ремкомплекта тоже сайлентах болтаются?

А как сломанные доставал? Сами выпали?

Этот подойдёт? Regulmoto SK150-8

Может быть на сальниковой цепи и достаточно сверху щеткой сальники мазнуть - там под сальниками заводская смазка. Бессальниковую цепь бесполезно сверху мазать. Только прокапывать каждое звено, чтобы смазка попала внутрь Между валиком и втулкой И между втулкой и роликом

Не знаю, Серёга, какой адской смесью ты мазал цепь, но Виталий смазывает только говнолином. Я видел. На Фаере стоковая цепь прошла 18 тыс, на Женьшене 22 тыс. Обе цепи бессальниковые, 520 и 428, китай. Чистка - раз в 1000 км, смазка - раз в 500. Литр уайт-спирита стоит 100 руб, литр трансмиссионки - 200. Бюджетная чистка, бюджетная смазка и труд. А все ваши аргументы - это лишь оправдание собственной лени